Эксперт НИУ ВШЭ оценил перспективы мировой торговли на фоне протекционистской политики США.
Соединенные Штаты Америки рассматривают возможность продления 90-дневного моратория на введение новых пошлин для десятков стран. Хотя Дональд Трамп не заявил об этом прямо, его выступление на заседании президентского кабинета содержало недвусмысленный намек: «Посмотрим тогда, что произойдет». После мощного экономического шторма, вызванного главой Белого дома в апреле, на мировых торговых рынках наступило предсказуемое затишье.
Тем не менее, напряженность сохраняется, а последствия рыночного стресса трудно предсказать. Ситуацию прокомментировал для «МК» Алексей Портанский, профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ и ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН.
— Дональд Трамп предоставил 90-дневную отсрочку (до 8 июля) на введение повышенных пошлин для 75 стран. Reuters сообщал, что за это время президент США обещал заключить 90 торговых соглашений. Почему подписано лишь одно — с Великобританией?
— Торговая политика Трампа в основном отмечена неудачами. Практически невозможно назвать положительный пример. Недавнее соглашение с Великобританией не является полноценным: оно инициировано президентским указом и не требует ратификации парламентами, что позволяет Трампу отменить его в любой момент. Это радикально отличается от соглашения о зоне свободной торговли, которое Лондон почти одновременно подписал с Индией в начале мая. Во время своего первого президентского срока Трамп обещал тогдашнему британскому премьеру Борису Джонсону «великолепную торговую сделку». Но когда начались переговоры, в американо-британских торговых отношениях проявились все противоречия, и в итоге ничего не вышло.
Что касается остальных стран, Вашингтон ведет переговоры примерно с двумя десятками государств. Важно отметить, что большинство их лидеров придерживаются правил международной торговли и принципов ВТО, в отличие от администрации Трампа. С другой стороны, американский рынок остается чрезвычайно важным для этих стран, и они стараются сохранить торговые отношения любой ценой. США — слишком мощный и значимый партнер, чтобы от него отказываться. Экономическая и торговая мощь Америки была достигнута задолго до прихода нынешнего президента.
«Нарушил традиции управления»
— Если до 8 июля договоренности не будут достигнуты, будут ли введены жесткие пошлины?
— Я сомневаюсь в этом. Трамп непредсказуем, у него постоянно меняются решения. В жестком тарифном противостоянии с Китаем США, по выражению бывшего чиновника Минторга США Билла Райнша, «моргнули первыми». Председатель Си Цзиньпин несколько раз обыграл Трампа. Это касалось и пошлин на электронику, и угрозы «агрессивно» отзывать визы у китайских студентов, и других мер. Ничего не вышло и из грозного обращения главы Белого дома к Пекину: «Пусть они приедут сюда, и мы подпишем сделку». Тем самым Трамп и его администрация подрывают свой авторитет.
Следует отметить, что при формировании своей команды Трамп отошел от устоявшихся американских традиций в организации торгово-экономического блока. Главным представителем США на международных торговых переговорах традиционно являлся USTR (торговый представитель Соединенных Штатов) — влиятельный чиновник высокого ранга. Например, в 2005 году эту должность занимал Роберт Зеллик, который затем стал президентом Всемирного банка. В первый срок Трампа USTR был Роберт Лайтхайзер, прозванный «Торговым царем», который работал еще при Рейгане. Несмотря на свою антикитайскую позицию, он знал и уважал международные торговые правила. Изначально Трамп хотел снова назначить его, но этого не произошло. Вероятно, Трамп понял, что Лайтхайзер ему не подходит сейчас, и доверил пост USTR Джеймисону Гриру — относительно молодому человеку без достаточного опыта, бывшему начальнику аппарата Лайтхайзера. Сегодня на торговых переговорах американскую делегацию чаще возглавляют министр финансов Скотт Бессент или министр торговли Говард Латник, которого Трамп недавно критиковал за плохие результаты. Таким образом, Трамп ослабил функции ключевого института торгового представителя, что формально дало ему больше свободы, но на уровне управления создало серьезные проблемы.
Система правил или система силы?
— Можно ли утверждать, что Трампу, по сути, в одиночку удалось подорвать основанные на правилах системы международной торговли (Rules-based-System), созданные самими США после Второй мировой войны, и мир вернулся к системе начала XX века, основанной на силе (Power-based-System)?
— Угроза подрыва Rules-based-System существовала и ранее из-за процессов деглобализации, формирования межрегиональных торговых блоков вроде так и не реализованного Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП), Транстихоокеанского партнерства (ТТП) или Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП). Одновременно ослабла роль ВТО в разработке новых торговых правил. Приостановка деятельности Апелляционного органа ВТО в конце 2019 года, за которую несут ответственность США, стала ударом по системе разрешения споров организации. Без него большинство торговых разногласий фактически невозможно разрешить до конца.
«Золотой век» глобализации 1990-х годов остался в прошлом. Тогда приоритетом была экономическая выгода, сегодня — национальная безопасность. Торговля сейчас сильно зависит от геополитики. Яркий пример — Закон о снижении инфляции, подписанный президентом Байденом в августе 2022 года, вызвавший возмущение европейских лидеров. Он создал угрозу для промышленности ЕС, предусматривая масштабные субсидии в области энергетики, в частности, производителям аккумуляторов. Это подтолкнуло некоторые европейские компании к переносу производства в США.
В то же время все страны «Большой двадцатки», включая Китай, Индию и Бразилию, поддерживают ВТО. Существующие проблемы заставляют международное сообщество искать пути реформирования организации для сохранения Rules-based-System. Хочется верить, что после ухода Трампа с поста президента, либо по окончании срока, либо в случае импичмента, страны смогут в полной мере вернуться к соблюдению норм и принципов ВТО.
— Есть ли рациональное объяснение действиям Трампа? Ведь они явно не улучшили репутацию США как торгового партнера.
— Он искренне убежден, что все 13 предыдущих администраций, начиная с Рузвельта, были плохими переговорщиками. Он ввел термин «взаимные тарифы». Для обывателя это кажется логичным: если страна «Х» взимает 15% пошлины на ввоз, а США — 2%, то их нужно уравнять. На самом деле такой подход несостоятелен. Есть страны, например, Сингапур и Гонконг, у которых нулевые тарифы. Они не требуют от других того же. Низкий тариф характерен для развитой экономики, компании которой активно интегрированы в международные цепочки добавленной стоимости. Когда ваш экспорт содержит значительную долю импортных компонентов (запчастей, узлов), это и есть участие в таких цепочках. Например, в Мексике расположены крупные сборочные заводы Chrysler, Ford, GM. Произведенный товар может пересекать границу между странами несколько раз. И если каждый раз взимать пошлину по логике Трампа, конечный продукт станет неконкурентоспособным из-за высокой цены.
Еще один пример манипуляции: в ходе предвыборной кампании Трамп проводил параллели между собой и 25-м президентом США, республиканцем Уильямом Мак-Кинли, известным как Tariff Man. В 1890 году, будучи конгрессменом, Мак-Кинли предложил закон, повышавший пошлины на 30–40%. Буквально в том же году республиканская партия потерпела сокрушительное поражение на выборах в Конгресс, а спустя 7 лет, став президентом, Мак-Кинли полностью изменил свои взгляды и начал критиковать протекционистов. Но Трамп, обращаясь к аудитории, упоминал только: «Вы помните Мак-Кинли, нашего знаменитого президента? При нем Америка процветала, потому что были высокие тарифы и низкие налоги», умолчав о финале истории, который является ключевым.
Отношения с Китаем и Евросоюзом
— Главной мишенью Трампа ожидаемо стал Китай, против которого он ввел пошлины до 145%. Однако Пекин не уступил, более того, повысил свои пошлины на американские товары до 125% и ограничил экспорт редкоземельных металлов в США. В результате двусторонняя торговля фактически остановилась. Тем не менее, после двух раундов переговоров (в Женеве в мае и в Лондоне 9 июня) стороны договорились временно снизить пошлины: до 30% на китайский экспорт в США и до 10% на американский экспорт в Китай. Напряженность снизилась?
— Если и снизилась, то лишь временно, поскольку общая враждебность Трампа и его администрации по отношению к Китаю носит фундаментальный и долгосрочный характер. Признаков серьезного сближения пока не видно. Между тем, Вашингтон и Пекин могли бы вернуться к положениям двустороннего соглашения от февраля 2020 года. Тогда была подписана его первая часть, и оговаривалось, что обязательно последует второй этап. Но помешала пандемия COVID-19. Поскольку вторая часть торгового соглашения не была подписана, первая также утратила силу. А ведь именно по ее пунктам Пекин пошел на значительные уступки, проявив прагматизм и выдержку. Китайское руководство полагало, что у страны достаточно внутренних проблем, и нужно минимизировать внешние. Они обязались закупить американских товаров и услуг на 200 миллиардов долларов, пойдя навстречу США, которые обвиняли Китай в огромном дефиците американского торгового баланса. Тогда стороны проделали большую работу для достижения компромисса. Но администрация Трампа игнорирует этот опыт. Поэтому переговоры выглядят спонтанными, нет ощущения прочной основы — сегодня договорились об одном, завтра всё может измениться.
Масштабы двусторонней торговли огромны, товарооборот в 2024 году составил около 600 миллиардов долларов. Более половины китайского экспорта в США — это комплектующие, используемые американскими компаниями для производства конечной продукции. Поэтому повышение пошлин увеличивает затраты американского бизнеса и грозит компаниям банкротством. Совместные производственные и логистические цепочки строились десятилетиями, а теперь Трамп хочет перестроить всё, делая упор на собственные силы и обещая бизнесу тепличные условия. Это несерьезно!
— Какова ситуация в отношениях США с Евросоюзом? В конце мая Трамп анонсировал повышение пошлин на европейскую сталь с 25% до 50% для поддержки американской сталелитейной отрасли. Но глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен попросила отсрочить эту меру до 9 июля, и он согласился.
— Евросоюз экономически слабее Китая, поэтому ситуация несколько иная.
Показательна фраза Трампа от 2018 года: «ЕС так же плох, как и Китай, только поменьше». Президента и его команду совершенно не смущает инцидент с Законом о снижении инфляции, который нанес ущерб европейской экономике. Наоборот, они намерены стимулировать перенос производств из Европы, чтобы хоть как-то компенсировать высокие пошлины и их негативное влияние на американский бизнес.
Европа чуть больше зависит от американского рынка, чем США от европейского. Трамп прекрасно это понимает и использует как рычаг давления. Двусторонние отношения будут развиваться непросто. Трудно представить, что Трамп «моргнет первым» и уступит Европе, как в случае с Китаем.
Разрушение производственных цепочек
— Какие последствия тарифная политика Белого дома несет для самой американской экономики?
— Публично Трамп заявляет, что нужно исправить торговый баланс США, который является отрицательным, и главным виновником этого он считает Китай. Вашингтон повышает пошлины, чтобы выправить торговый баланс. Однако истинные причины дисбаланса лежат внутри США. Об этом Трампу говорила еще Кристин Лагард, директор МВФ во время его первого президентства. Напомню, что в результате пошлин, введенных в 2017–2020 годах, США потеряли 0,5% ВВП и 245 тысяч рабочих мест, а дефицит торгового баланса вырос на 41%. То есть результат оказался прямо противоположным ожидаемому. Сейчас ситуация повторится, поскольку торговый баланс корректируется другими инструментами. Нынешние популистские шаги Трампа можно объяснить несколькими причинами: во-первых, он хочет быстро собрать средства в бюджет от импортеров, чтобы за счет этого снизить налоги. Во-вторых, он намерен создать тепличные условия для возрождения американской промышленности. Делать это в условиях сложившихся международных производственных цепочек неразумно. И в-третьих, он стремится добиться уступок от партнеров США — торговых, экономических, политических, напоминая им об риске потери доступа на обширный американский рынок.
— Какие риски создает эта ситуация для мировой экономики, и, соответственно, для экономики России?
— Недавно и МВФ, и ОЭСР понизили прогнозы по росту ВВП ряда стран. В частности, в апреле МВФ прогнозировал замедление экономики Китая в 2025 году до 4% (снижение на 0,6 процентного пункта по сравнению с январской оценкой). Авторы доклада связали это с «неопределенностью торговой политики и пошлинами». В США ожидается замедление экономического роста до 1,8% (на 0,9 п.п. ниже показателей январского отчета). В свою очередь, аналитики ВТО и другие эксперты предсказывают сокращение объемов мировой торговли. Тарифная политика Трампа неизбежно приведет к нарушению и вынужденной перестройке производственных цепочек и цепочек добавленной стоимости. В результате, даже если ВВП в некоторых местах будет расти, в конечном итоге весь мир станет жить беднее.
И Россия не исключение. К тому же мы по-прежнему являемся преимущественно поставщиками сырья на внешние рынки и сильно зависим от Китая. Очевидно, что в условиях замедления глобальной, и в особенности китайской экономики, спрос на российские углеводороды снизится. Это будет прямой негативный эффект, который наша страна неизбежно ощутит.
